Докладчик:
Полчанинов Ростислав Владимирович, журналист, пенсионер, сын белого офицера, русский скаут с 1931 г. Окончил в 1935 г. югославский курс БКС и с 31.12.1935 - начальник отделения одиночных ск.-разведчиков Югославского отдела НОРС-Р. Один из руководителей подпольной работы в годы 1941-1945. Занимал разные руководительские должности в ОРЮР. Ныне член ГК Зарубежной ОРЮР. 27 января 2009 года Ростиславу Владимировичу исполнится 90 лет.
--------------------------------------------------------------------

«Так да погибнут все враги Твои, Господи!
Любящие же Его да будут как солнце,
восходящее во всей силе своей!» (Суд.5:31)

Оказавшись в 1919-1920 гг. преподавателем латинского языка в гимназии в Алуште (Крым), Максим Владимирович Агапов-Таганский познакомился там со скаутизмом. Это было временем гражданской войны, когда скаутизм в России не мог быть только «большой игрой», как его тогда понимал Баден-Пауэлл. Пока разведчество, в свои первые годы 1909-1914 дальше развлечения не шло, оно и не привлекало в свои рады большого числа детей и юношества.

Распространение разведчества в России началось только тогда, когда война поставила перед разведчеством не только вопрос служения Богу, родине и ближним, но и дала ответ как это надо делать. Агапов, в эти военные годы, сумел разглядеть в скаутизме (к тому времени слово «скаут» стало вытеснять слово «разведчик), не только помощь тылу и фронту, но и, будучи педагогом какие-то внешкольные педагогические основы. Свои мысли он изложил в «Педагогических основах скаутизма».

После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г. М.В. Агапов (он своей полной фамилией почти не пользовался) оказался в Югославии. Сказав в пересыльном лагере, что в России он преподавал в гимназии латинский и древне-греческий языки, был немедленно направлен в хорватский город Огулин, где в гимназии нужен был преподаватель латыни.

К своим новым обязанностям М.В. Агапов приступил 9 января 1921 г. и уже 10 апреля 1921 г. из своих хорватских учеников основал скаутскую дружину. Огулинская дружина вскоре стала лучшей дружиной в Хорватии и Славонии, и когда в 1923 г. все дружины были объединены в отдел, то его начальником был избран Максим Владимирович.

Справедливо считая, что для скаутских руководителей нужна специальная подготовка, М.В. Агапов решил организовать курсы для руководителей, но не по общепринятой у скаутов, разработанной Баден-Пауэллом программе Гилвеллских курсов, а по своей собственной. Он исходил из точки зрения, что скаутизм у славян не должен быть слепой копией британского. М.В. Агапов видел в Гилвелле только образцовый лагерь, где говорят только о том, как надо вести скаутскую работу, но не говорят зачем это надо делать. Он считал, что курсантов надо заинтересовать не только скаутской практикой, но и ответить на ряд вопросов – чего мы хотим достигнуть, на чем основана наша педагогическая работа, почему мы применяем те или иные методологические приемы. Курсы должны были дать не только необходимую подготовку к пониманию всех тех вопросов, которые охватывала программа курсов, но и дать курсантам необходимую основу для творческого подхода к скаутизму.

Зимой 1924 г. М.В. Агапов провел теоретическую часть курса, чтобы закончить его в том же году летом в лагере около г. Римске Топлице. Девизом курсов он взял слова из стихотворения Бальмонта – «Будем как солнце!», и солнце, как символ света и тепла, положив в основу скаутской идеологии – радость в служении Богу и ближним.

В программу I курса БКС, в ее теоретическую часть была, конечно, включена работа М.В. Агапова «Педагогические основы скаутизма» и история педагогии, Звеновая система составленная И.А. Гарднером (1898-1984), история скаутизма, параллельные организации, а в лагере – саперное дело, лагерное дело, топография, лесные игры.

При проведении следующих курсов в программу вносились те или иные изменения. Hачиная с II курса БКС (Пазарич, около Сараева, подножье горы Белашница 1925), и теория и практика стали проходиться одновременно в лагере. На этом курсе была кем-то написана песня курсантов «Ми смо течаjци». На VI курсе БКС (Плитвицкие озера, 1930) была введена ежедневная оценка курсантов. Не сразу, конечно, курсанты стали получать курсантские галстуки золотистого цвета с красной каемкой, не сразу их стали прожигать веткой от костра и вышивать знак курсов – солнце с буквами «БКС» по середине, номером курса и годом над знаком курсов и названием места проведения курсов под знаком курсов. Не сразу были придуманы лагерное обещание и церемония приема курсантов с хлебом и солью в руководительское братство и т.д.

На IX курсе БКС (Плитвицкие озера), который я окончил в 1935 г. были следующие предметы: История скаутизма, Идеология скаутизма, Параллельные организации в Югославии, Этика руководителя, Психология детства, Организация скаутской работы, Звеновая система, Методика, Волчата, Администрация, Символика, Пропаганда, Гигиена и скорая помощь, Физическая культура, Лагерное дело, Саперное дело, Топография и ручной труд. В конце курса Агапов предложил мне быть инструктором на следующих курсах. Я согласился быть инструктором по истории скаутизма, по параллельным организациям и по администрации. В связи с этим после разъезда у меня с ним была переписка.

IX курс был последним с девизом БКС. БСИБ – Бойскаутское интернациональное бюро оказывало сильное давление на правление Союза скаутов Королевства Югославии, чтобы объявить курсы БКС незаконными и признать только Лесную школу с гилвеллскими программами единственной законной для подготовки руководительских кадров. Борьба шла почти все годы существования курсов БКС и закончилась в 1936 г. компромиссом. В программы югославских курсов для руководителей были включены теоретические предметы из программы курсов БКС, были созданы низшие и высшие руководительские курсы и упразднены старые названия – БКС и Лесная школа. В 1936 г. не было ни курса БКС, ни курса Лесной школы, а в 1937 г., по моим сведениям, в Суво-Рудиште на горе Копаоник были проведены одновременно низшие и высшие руководительские курсы по компромиссной программы.

В июле 1937 г., в Шуметлице, был проведен лагерь русских Сараевского и Загребского отрядов ск.-разведчиков, и в этом лагере мы решили провести I КДВ – Курс для вожаков. Инструкторами были БКС-овцы Сергей Склевицкий, Борис Мартино и я, а также и начальник Загребского отряда Ростислав Павловский, который был курсантом и одновременно занимался с курсантами строем и гимнастикой.

Осенью 1937 г. Б.Мартино приехал в Белград учиться, а я только записаться в университет. Мы посетили Максима Владимировича и рассказали ему о проведенном КДВ по программам БКС. Тут нам Агапов рассказал, что в 1925 г. был опыт проведения одновременно курсов для руководителей и вожаков, но одновременное проведение курсов на двух уровнях не оправдало себя. Он поделился с нами своим глубоким огорчением, что ему пришлось пойти на компромисс с Лесной школой и отказаться от девиза «Будем как солнце». Мы заверили своего учителя, что собираемся в 1938 г. провести первый русский КДР – курс для руководителей и обязательно сохраним и девиз и все курсантские традиции. Максим Владимирович был просто счастлив. Он верил нам и не ошибся.

Среди русских руководителей в Белграде у Агапова были ученики, но не было последователей. В 1925 г. начальник отдела генерал В.Колюбакин направил к Агапову на курс несколько русских руководителей, но в будущие годы ни своих русских курсов для руководителей не организовал ни курсантов к Агапову не посылал. В те годы в Белгаде не было не только желавших чему-то учиться, но и вообще желавших вести скаутскую работу. Нужны были новые люди, не связанные с Белградом. Такими людьми оказались молодые сараевские руководители.

I русский БКС-КДР был проведен под руководством Б.Мартино в Шуметлице, там же где в 1934 г. был проведен VIII югославский БКС-курс. I БКС-КДР проводился одновременно с II КДВ. Было, конечно, трудно, но для работы это было необходимо. Программу югославских курсов БКС мы не сокращали, но к ней добавили историю и географию России, работу с одиночками и к скаутским играм добавили песни, которые у русских разведчиков, в отличие от югославов, играли важную воспитательную роль.

На I БКС-КДР инструкторами, кроме Б.Мартино и меня, окончившим БКС курс у Агапова, были Р.Павловский и Малик Мулич, окончившие в 1937 г. КДВ и Святослав Пелипец, который курсов не кончал, но имел некоторый руководительский опыт (был в 1938 г. начальником 4–го Белградского отряда). Он преподавал Идеологию (не югославскую, а нашу русскую), Звеновую систему, Пропаганду, и вместе с Муличем Игры и песни и Саперное дело. С.Пелипец считался у нас специалистом по идеологии. Свои лекции по идеологии он закончил словами: «Разведчество верит, что любовь есть двигатель всего хорошего, благородного и красивого. Эту любовь, которой мы горим, мы символизируем красочным понятием - источником жизни, света и тепла – солнцем» (цитирую по записи Олега Полякова курсанта III БКС-КДР Пазарич, 1940 г.).

Нa I БКС-КДР не было предмета «Параллельные организации», но к III БКС-КДР я подготовил материал по русским параллельним организациям, и с тех пор этот предмет стал обязательным для последующих БКС-КДР.

Как на югославских, так и на русских БКС-курсах, курсанты должны были записывать лекции, и качество записей влияло на оценку курсанта. На IV подпольном БКС-КДР (Смедерево, Сербия, 1941 г.) курсанты получили на руки готовые конспекты, составленные Олегом Поляковым. В Берлине в 1942 г. была издана «Звеновая система» Б.Мартино. Во второй половине 1940-х гг. составлялись и издавались материалы для курсов, что облегчало работу и инструкторов и курсантов. Для XXIX KHO (Новый Павловск, США, 1984-1985 гг.) я составил сборник конспектов (23 предмета и послесловие. 167 стр.)

В 1946 г. был проведен I KHO – Курс начальников отрядов по сокращенной программе БКС-КДР. Позднее проводились КНК – Курсы начальников кругов и КНС – Курсы начальников стай. Была попытка провести Высший курс для руководителей, но этот план, по техническим причинам, не был осуществлен.

В 1950 г. Ст.скм Б.Мартино, как начальник БКС-КДР создал Круг БКС, задуманный как «добровольный круг руководителей, для дальнейшего развития курсов и совершенствования руководительских кадров». Вскоре после смерти Б.Мартино сборы кругов БКС стали проводиться раз в год для обсуждения вопросов выборов нового Ст.скм., устройства слетов или иных мероприятий, не имеющих ничего общего с первоначальным замыслом Б.Мартино. От Круга БКС в ОРЮР осталось только название. Сегодняшние руководители и не знают, какими дожны были бы быть сборы Круга БКС.

К сожалению, и наши БКС-КДР подверглись в последние годы вредным упрощениям. Так, например, на XXII БКС-КДР (Новый Павловск, США, 1992 г.) отсутствовал самый главный предмет – Звеновая система.
В 1935 году был проведен последний югославский курс БКС, но у Агапова, среди учеников нашлось два последователя, продолживших систему БКС сперва в НОРС-Р, а затем в ОРЮР. Будем надеяться, что и сегодня найдутся последователи Агапова и его сараевских учеников, которые вернут к жизни педагогические замыслы Агапова, а с ними и дух, царивший в ОРЮР в годы, когда ею руководил Борис Мартино.

ДРУГИЕ ДОКЛАДЫ
СТРАНИЦА КОНФЕРЕНЦИИ