Докладчик:
Мария Владимировна Жесткова, в ОРЮР с 1954 года, в ноябре 2003 года переехала из Франции в Россию, член Редакции газеты «Скаутский мир», скаутинструктор.
---------------------------------------------------------------------

Что такое обычай? Это принятый порядок, традиционно установившееся правило поведения. А традиция - это обычай, который перешел от одного поколения к другому.

Традиции, о которых я буду говорить, практиковались в Организации Российских Юных Разведчиков (ОРЮР) в эмиграции в Западной Европе. Я знаю, что в США некоторые из этих традиций были изменены, но в консервативной Европе они, вероятно, остались в своей изначально созданной форме. Нам в этом смысле повезло, так как много лет русскими юными разведчиками руководил Старый Волк, иначе говоря, Старший Скаутмастер Борис Борисович Мартино. Он очень бережно относился к соблюдению традиций, ритуалов, строго относился ко всем традициям связанным с церковными обрядами, русским флагом, нашими знаменами, проведением линейки. Многие из этих обычаев и традиций уже действуют в России после возрождения здесь разведчества, но некоторые было бы еще полезно или занятно внести в нашу жизнь.

Есть общие традиции всей организации, есть местные, звеновые, традиции связанные с церковными праздниками, а есть и традиции, которые из-за некоторых условий сами по себе исчезали в одном месте, но сохранились в другом.

ОБЩИЕ

В эмиграции отряды ОРЮР носили название знаменитых русских людей: например, Святой Александр Невский, а мой отряд был Фельдмаршала Кутузова. И конечно мы должны были знать все о житии или жизни этого человека.

Дружины назывались именем российских городов, так как из-за событий, в них не могло быть разведчества: Киев, Царское Село, Град Китеж, Новгород, Суздаль...

В России естественно дружины называются по тому месту, где они находятся.

При встрече юные разведчики здороваются левой рукой и это не признак масонства или не знаю еще чего, как некоторые нас в этом обвиняют, а просто, потому что мы одновременно салютуем правой рукой. А наш салют, который общий для всех скаутов мира, складывается следующим образом: большой палец на мизинце означает, что сильный охраняет слабого и помогает ему. Три остальных пальца в вертикальном положении означают те три обещания, которые мы даем при нашем Торжественном Обещании: исполнять свой долг перед Богом и Родиной, помогать ближним и жить по законам разведчиков. А в первом законе разведчиков говорится, в частности, что разведчик верен Богу и предан Родине. И также как нельзя креститься левой рукой, нельзя левой и салютовать, когда в этом салюте есть Божественная символика.
Так как все юные разведчики братья, какой бы ни был у них возраст, они друг друга называют на Ты. Помнится один случай, когда мы с начальником дружины Отцом Андреем Фортунато поехали в 1979 году из Парижа в Нью-Йорк со всем моим отрядом на слет по случаю семидесятилетия русского скаутизма. Я не могла оставить свою восьмилетнюю дочку-белочку одной и взяла ее с собой на слет. Там она встретила одного скаутмастера, которому было далеко за 70 и, само собой разумеется, обратилась к нему на Вы. А он ей сказал, что она его обижает и недостойна звания белочки, если она не будет его называть на Ты.

Когда юный разведчик достигал 15 лет и сдал второй разряд, он становился - старшим разведчиком. Традиционный отличительный знак старших разведчиков и разведчиц черная лента, которая нашивалась на галстук в 5 мм от края в знак траура по России. Считалось, что в этом возрасте он уже понимает всю трагедию России и эмиграции.

Когда старший разведчик достигал 18 лет и переходил в нашу старшую ветвь витязей и дружинниц с особыми традициями при этом событии, эта черная лента традиционно нашивалась в самый край галстука при той же символике траура по России. Те, которые были старшими разведчиками, при переходе в старшую ветвь просто для удобства ушивали предыдущие 5 мм.

ТРАДИЦИИ ПРИ ДАЧЕ ТОРЖЕСТВЕННОГО ОБЕЩАНИЯ.

В Западной Европе, никогда не устраивалось массового обещания, когда несколько человек в один голос говорят текст обещания. Даже если достойных к Обещанию было много, они подходили по одному к знамени, становились на одно колено и держа знамя салютующей правой рукой давали обещание. После этого они подходили по очереди к присутствующим руководителям, которые им выдавали галстук, знак организации: лилию с изображением Святого Георгия и, в некоторых единицах, они еще и получали Евангелие. В моем отряде, я сохранила эту традицию выдачи Евангелия, даже когда при Торжественном Обещании не было священника.

Еще есть одна разведческая традиция, которая по-разному применялась в разных единицах нашей организации – это получение так называемого «лесного имени». В некоторых единицах это называлось тотемизацией. В Западной Европе лесные имена давались после 2-го разряда. Чтобы как бы отметить, что разведчик достаточно опытный для «лесной» жизни. Для руководителей это было трудоемким делом. Надо было подобрать так, чтобы имя легко привилось, отображало физические черты получателя, или же черты его характера, а лучше всего, когда можно было сочетать и то и другое. В некоторых единицах, давали такие лесные имена, которые никогда не прививались, потому что были обидчивыми, например «плакучую иву» получила девочка, у которой глаза были часто на мокром месте, а девчонку с язвительным характером назвали «чувствительный мухомор». В Западной Европе мы никогда этого не делали. Но иногда и у нас случались смешные истории. У одного нашего скаутмастера, лесное имя было Беркут, но из-за его колкого характера его кто-то прозвал Шипом, и все его так и называли, забывши про Беркута и он к этому вполне привык. Другой смешной случай был в лагере. Как-то в лагерь приехал обеспокоенный родитель и рассказал, что ребенок, который был у волчат, ему написал, что когда ребята сделали какую-то глупость, на них напускали собаку. Ребенку, которому было лет 7, до этого объяснили, что Борзой это такая собака. Забыв про имя Борзого, которого родитель прекрасно знал, он помнил, что это собака и так написал родителям. А Борзой был руководителем – начальником лагеря, который и приходил к провинившимся, чтобы их приструнить.
Лесное имя давалось всегда у костра. В некоторых единицах на этой церемонии присутствовали все лагерники, в других только носители лесного имени. Кандидата на лесное имя приводили к костру с завязанными глазами, причем не прямым путем из палатки к костру, а через овраги, лужи, лежащие бревна. Он должен был вслепую по сигналу прыгать через препятствие или над ним. У кандидата на лесное имя двое брали галстук, проносили над костром, а третий вынимал из костра заранее подготовленную и разгоревшуюся палочку и прожигал дырочку в углу платка.

В некоторых единицах после этого ему надевали платок и говорили имя, в других бросали в костер табличку или кусок коры, на которой было написано имя и нужно было вынуть из огня табличку, чтобы знать свое имя.

Так как ребята называли старших по лесному имени, один раз пришлось устроить такую церемонию в городе. К нам пришла одна очень хорошая руководительница для младшей ветви волчат и белочек и малыши все время ее спрашивали, какое ее лесное имя, а у нее его не было и она не знала, что им ответить. Пришлось быстро найти случай, чтобы такую «тотемизацию» организовать. Представьте себе в городской квартире уложили на старый дубовый паркет два толстых бруса, на них поставили большой металлический таз и в нем разожгли костер. Конечно туго были затянуты занавески, чтобы соседи напротив не вызвали пожарных, руководительницу привели с завязанными глазами из соседнего подъезда где жил другой руководитель и провели церемонию как в лагере. Так у нас появилась Мазама.

ЛАГЕРЬ

В лагерях много разных традиций.
Лагерь считался открытым, когда была установлена мачта, на мачту была прикреплена икона, и был первый раз поднят флаг. А закрытым, когда после последнего спуска флага, снимали икону и рубили мачту.

Название лагеря тоже тщательно выбиралось. Оно соответствовало либо историческому или другому событию, либо юбилею. Например, лагерь получил название «Солженицын», когда Александра Исаевича выслали из России.

В лагере была традиция Дня памяти Верных. В этот траурный день флаг поднимался до верха мачты, затем в знак траура спускался до половины мачты.

Вечером у мачты зажигалось 12 факелов и каждый факельник по порядку читал соответствующий закон разведчиков.

Затем шла перекличка всех лагерников, каждый присутствующий отвечал «здесь» когда слышал свое имя. А после этого делалась перекличка всех нам известных ушедших в лучший мир разведчиков. Начиная с Цесаревича Алексея и до последних нам известных умерших разведчиков и руководителей. Один руководитель читал имена, а другой, как бы за перечисленного, называл причину смерти: «убит большевиками», «погиб на Соловках», «умер на посту». Пели им Вечную Память.

После переклички флаг полностью спускался, и все с факелами шли к костру. Костер разжигался факелами и этот костер был серьезным без веселых песен и шуток.

Вообще традиционно костры в лагере были особым местом. Это было место, где мы в огне сжигали все свои плохие помыслы дня. К костру все подходили молча, повязавши свой галстук на голову узлом сзади для тех, у которых не было лесного имени, узлом на правом ухе для тех, у которых такое лесное имя было. Все становились молча вокруг костра взявшись скрещенными руками (левой рукой на правую), но цепочку не замыкали, оставляя место для тех, кто не попал в лагерь и для всех юных разведчиков ушедших в лучший мир.

Костер начинался с нашего гимна «Будь Готов» где есть слова «Твердо верь, что с Богом ты силен» и который заканчивается словами «За Россию, будь всегда готов». А заканчивался костер молитвой. Поэтому костер для нас был священным местом, у костра никто не ел, не сосал конфет или жвачек, в костер ничего кроме дров не бросали, костром заведовал один разведчик или звено, но так, чтобы вокруг костра не было суеты. Конечно кроме торжественного траурного костра в День Памяти Верных, можно было петь веселые песни, устраивать шутки и играть разные сценки. Но не должно было быть никаких пошлостей или ненормативной речи.
На последнем лагерном костре традиционно составляли «журавль» индивидуально про каждого лагерника, про звенья и про особые события лагеря (например, буря, приезд знатного гостя и т.д.).
У костра разведчики не аплодируют, даже если шутка очень удачная. У нас для этого есть много разных криков, от простого Б.Р.А.В.О – Браво, до Фе-фе-феноменально, или даже сложные крики/песни.
Из последнего костра каждый брал себе уголек, который он положит в первый костер следующего лагеря.

Часто в лагере приходился День Святой Ольги, покровительницы разведчиц. Если была возможность, в этот день служилась литургия.
Но, во всяком случае, в наших смешанных лагерях, к полднику разведчицы приглашали в свой лагерь всех остальных лагерников от мала до велика, готовили всякие угощения, а остальные лагерники хороводом с особым пением приходили к разведчицам с подарками: цветы, угощения, грамоты, поделки...

В лагерях всегда устраивалось ночное дежурство. Дежурное звено парами охраняло всю территорию лагеря, следило, чтобы все было в лагере тихо после отбоя, успокаивало испугавшихся малышей и т.д., а последние дежурные начинали готовить утренний завтрак, чтобы программа лагеря не задерживалась.

В лагере каждый день был дежурный руководитель. Его дежурство, как и дежурство звена, начиналось с утренней линейки и сдавалось на следующей утренней линейке. Дежурный руководитель оставался в полной форме во время всего дежурства, проводил линейки, следил за порядком в лагере, за своевременным выполнением всей программы дня, включая своевременное приготовление пищи дежурным звеном. Дежурный руководитель ни в коем случае не покидал территорию лагеря.

Вообще у нас в лагерях традиционно не было никакого «персонала», иногда какая-нибудь мамаша добровольно приезжала, чтобы быть завхозом и помогать ребятам на кухне. Это освобождало руководителей от этой заботы, тем более, что руководителей не хватало. Не всегда отпуск совпадал с датами лагеря. Никому никогда не платили денег, а руководители платили сами и за свой проезд и за свое пребывание в лагере.

У нас все постройки в лагере делались без употребления металлических гвоздей или винтов, пользовались исключительно веревкой или деревянными гвоздями, поэтому, например, наличие буравчика очень было полезным. В живые деревья ничего никогда не вбивалось, и когда я увидела в заокеанском лагере доску объявлений, прибитую гвоздем к живому дереву это покоробило мое разведческое чувство не вредить природе.

У нас была еще одна лагерная традиция. Никто из ребят не должен был уехать из лагеря без какого-нибудь достижения, либо разряд, либо специальность и когда лагерник явно не мог ничего сдать, придумывалась какая-нибудь особая «специальность», типа весельчак, балагур, укротитель пчел... и втайне от ребят какая-нибудь из руководительниц вышивала соответствующий придуманный значок или выдавалась грамота.

В последний день лагеря каждый лагерник вбивал в пень топорик и говорил слова «в следующем году снова в лагерь», а когда топорик не вбивался, это у некоторых считалось плохой приметой, что он не попадет в следующий лагерь. Причем эта примета очень часто не оправдывалась и, промахнувшегося этим утешали, а мы подсказывали, что приметы это выдумка, суеверие, а так как мы верующие мы не можем быть суеверными.

Мачта не только рубилась в последний день, она распиливалась на куски, каждый лагерник брал больший или меньший кусок и подходил к другим лагерникам, чтобы они расписались на его куске. Затем на куске писали год и название лагеря. Старые лагерники имели целую коллекцию таких «мачт».

В лагерях было соревнование между звеньями. Пункты соревнования я не буду перечислять, но лучшее звено получало какой-нибудь лагерный инвентарь в подарок: топорик, разведческий нож в кобуре, буравчик, плащ-палатку. У нас было в Париже звено «Белых Медведей», оно часто было лучшим, и у них было столько лагерного инвентаря, что они его привозили в лагерь в металлическом сундуке. В Мюнхене также этим славились Рыси и Волки.
На территории лагеря всегда строилась полевая церковь: престол, жертвенник, а за престолом большой крест. Все разведчики на своих ремнях носили разведческий нож в кобуре. Но с ножом на территорию церкви входить нельзя. Поэтому традиционно у входа в церковь лежало полено, в которое вбивались эти ножи.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ДОКЛАДА
ДОКЛАД В МР3
ДРУГИЕ ДОКЛАДЫ
ИЛЛЮСТРАЦИИ К ДОКЛАДУ М.В. ЖЕСТКОВОЙ
СТРАНИЦА КОНФЕРЕНЦИИ