Пишу по памяти о том, о чем мне в конце 1930-х годов рассказывал Светов, и не ручаюсь в точности названия факультета и той группы, в которой он занимался. В группе готовились работники для экспериментальных начальных школ, в которых обучались более одаренные дети, на которых проверялись новейшие течения в педагогике.
В основе экспериментальной педагогики лежал принцип непосредственного превращения полученных в школе знаний в житейскую практику и расширения школьного образования путем самообразования.
Вскоре после поступления в университет, Светов предложил Пантюхову назначить его начальником Центральной штаб-квартиры русских одиночных скаутов в Европе и был назначен на эту должность приказом Ст.р.ск. Но.238 от 16 февраля 1930 г.
Желая узнать, как поставлена работа с одиночками в других скаутских организациях, Светов обратился с вопросом в БСИБ – Бойскаутское интернациональное бюро, и получил ценные материалы от американских скаутов, у которых уже была неплохо налажена работа с детьми фермеров. В Бельгии работа с одиночками только начиналась, а в Англии, узнав о работе Светова с одиночками, обратились к Светову с просьбой поделиться опытом.
Свою работу с одиночками Светов начал с создания штаб-квартир в Болгарии, Англии, Греции, Прибалтике, Польше, Финляндии и наконец в Китае и Маньчжурии. Работу в Югославии Светов оставил в своем ведении.
В Скопле у Светова была одиночкой Зоя Петровна Иванова, бывшая герль-гайда (разведчица), мать троих детей. У нее был «семейный патруль», который издавал свою стенгазету «Наши водоросли». В городе было много русских детей, но Иванова не думала их привлекать в скаутскую организацию, a ограничивала свою скаутскую работу только своей семьей.
Светов тоже не думал о расширении скаутской работы в городе, а следил за ее работой, видя в этом интересный педагогическом опыт. На основании этого опыта, Светов потом разработал, уже будучи вне скаутской организации, свою «Уголковую» и «Семейно-уголковую систему», изложил ее письменно, но не смог сохранить рукопись.
Светов с 1931 г. и до своего ухода из НОРС в 1934 г. вел переписку с Мартино, а с 1936 г., когда я, будучи начальником отделения одиночек, обратился к нему за советом и помощью, стал переписываться со мной, поддерживая связь до конца жизни, как со своим учеником и последователем.
Светов не был женат. У него было несколько «уголковцев», мальчиков в провинции, которые не были скаутами. Он изучал их характер при помощи незаметных вопросов в письмах, на основании которых составлял на каждого «уголковца» своего рода дневник наблюдений, но и при помощи графологии пытался тоже кое что узнать. Он мне рекомендовал применять графологию, и должен признаться, что получались интнресные результаты.
«Уголковцы» были из русских семей со средним заработком в глухой провинции, где мальчики не имели ни русских сверстников, ни таких друзей среди местных, которые бы могли их полдностью вовлечь в свою компанию. Они ценили переписку с «добрым дядей», каким для них был Светов. Это были настоящие одиночные разведчики, только вне организации.
Мои успехи со звеном в Загребе мало интересовали Светова. В его глазах, звено было маленьким отрядом, стремящимся, к тому же, развернуться в отряд и не только формально, но и психологически, перестать быть одиночками. Мартино для него был талантливым вожаком, без пяти минут руководителем, но не одиночкой, которому был бы нужен «дядя». Поэтому Мартино и не представлял для Светова особого интереса, зато он с особым интересом вникал в мою работу с теми одиночками, которых он считал «настоящими».
В городе Яйце была Наташа Горбунова, девочка 12 лет, которая устроила у себя в комнате разведческий уголок и которая нуждалась во мне, как в «добром дяде», который ей отвечал на самые разнообразные вопрсы в ее письмах. В городе был русский мальчик, ее ровесник, но с Наташей у него ничего общего не было. Наташа интересовалась Россией, а он футболом. Это были две крайности, а между ними было несколько десятков одиночек, которые были по духу и интересам ближе к одной или к другому.
В Стамбуле (Турция) жил мой ровестник Женя Авситидийский. У него были русские друзья, но он нуждался в переписке с далеким другом, которого он не видел, но которому мог написать то, о чем не мог поделиться ни с друзьями ни с родителями. Я это замечал не только у него.
Вот эти примеры интересовали Светова. Он их охотно обсуждал со мной и давал мне всегда дельные советы.
Уголок был символом, но не сущностью одиночной работы. Не все одиночки имели отдельные комнаты, где бы могли устроить свои уголки. Участие в лагерях или встречах, где одиночки находили себе друзей или подруг, были важной, но не обязательной частью работы. Обязательной частью работы была переписка, и на ней строилась вся одиночная работа. Не отвечающий на письма не мог стать одиночкой.
Как-то Светову попалась в русской библиотеке книга сделанная из газетных «подвалов». «Подвалом» в газете называется нижняя часть «полосы» (газетной страницы) на которой печатаются повести или статьи с продолжением. Это дало ему мысль сделать «книгомонтаж» частью одиночной воспитательной работы.
Книгомонтаж – это вырезывание из газет статей на определенную темы и наклеивание их в тетрадь. Таким образом, создавалась (монтировалась) книга. Иногда Светов предлагал темы для книгомонтажей, иногда одиночки сами их себе выбирали. Главное, чтобы создавались книгомантажи.
Составление альбомов на заданную тему Светов тоже включил в работу с одиночками. Об этом он узнал из пионерской литературы, за которой он посильно следил. В Югославии продажа пионерских журналов была запрещена, но Светов получал интересные вырезки из пионерских журналов от своего одиночки Г. Шплихала из Праги (Чехословакия). Помню, что нам, сараевским одиночкам (в 1931 г.) светов предложил составить альбом Колониальной выставки в Париже, как своего рода поездку на эту выставку. Мы хорошо справились с этим заданием, и Светов это у себя отметил. Потом и Боря Мартино и я делали себе альбомы на разные темы, вырезая картинки из старых журналов.
Свою работу с одиночками в 1923 г. Светов начал с выпуска рукописного журнала, что у него было тоже одним из педагогических приемов. По его совету, мы, сараевские одиночки, начали выпускать рукописный журнал «Волк» (в дальнейшем «Волчий вой»). Журнал у одиночек должен был служить созданию своего рода духа маленькой семьи. Такими были в 1930-х годах «Перекличка» Моравско-Вардарского района, редактором которого был мой помощник Женя Леонард, «Западный луч» Западного района, Отделения одиночек в Югославии, редактируемый Игорем Шмитовым, и рукописный журнал «Перезвоны» Псковского одиночного звена, который я выпускал в 1944-1945 гг.
У тех одиночек, у которых были свои «уголки» в обязательном порядке должны были вести ежемесячные «календари». На листе бумаги одиночка отмечал день, когда он нашел первый желтый лист, день, когда выпал первый снег, первый подснежник, первый ландыш и т.д. Календарь придумал не светов, его придумали давно передовые педагоги, и о нем Светов узнал в университете.
Это только несколько примеров педагогических приемов в работе с одиночками.
Александр Михайлович Шатерник (1902-1945) был ровесником, сотрудником, но не учеником и не последователем Светова. В марте 1933 г. А.М. Шатерник был назначен начальником Квартиры одиночек в Болгарии. Он был в то время преподавателем в русской гимназии в Софии (Болгария) и воспитателем в интернате гимназии. Другими словами, он был одновременно и школьным и внешкольным педагогом. Наравне со Световым и Агаповым, Шатерник был учителем для нас, сараевцев, и вся наша руководительская работа основывалась на педагогических основах этих трех выдающихся русских разведческих руководителях.
Шатерник был главным представителем национального течения в русском скаутизме. Он составил новый устав, дав новое название НОРС-Р – Национальная Организация Русских Скаутов-Разведчиков, и заменил старый, и не для всех понятный клич «Помни Россию!» на боевой «За Россию!». Новый устав так определял цели организации: «Развитие и укрепление религиозного чувства и духовного миропонимания по учениям святых отцов Православной церкви; развитие и укрепление самоотверженной преданности Отечеству – России; гармоническое (душевное и физическое) воспитание подрастающего поколения России; подготовка кадров активных, волевых и внутренне дисциплинированных работников и строителей Новой России, жертвенно преданных национальному делу». (цитируется по Ю.Кудряшову «Российское скаутское движение», 2005, С.135).
НОРС-Р, ставшая с 1941 г. Организацией разведчиков, а с 1945 г. ОРЮР – Организацией Российских юных разведчиков, строилась на педагогических основах заложенных Агаповым, Гарднером, Световым и Шатерником. Его учениками и последователями стали сараевцы, Б.Б. Мартино, С.В. Пелипец и я. Все мы ждем своих учеников и последователей ради дальнейшего развития внешкольной педагогики.
Август 2008 г.
